Полуденное солнце светило прямо в глаза, но Хазиру Шарми ар-Талаи, развалившемуся в преподавательском кресле с видом кайфующего после плотного обеда кота-мурлыки и закинувшему ноги на стол (сколько раз Марьяда предупреждала не портить собственность Цитадели???!), это нисколько не мешало. Глаза пироманта были закрыты, лицо – подставлено ярким лучам, пробивавшимся сквозь стекло, а губы - изогнуты в легкой улыбке. На столе лежала открытая коробка конфет – нельзя не признать, что юноша любил сладкое (как и его отец – вспомним о том, что Асхафель рано лишился всех зубов, обвинив во всех своих бедах жену-дьяволицу).
Сегодня день удался. Во-первых,  погода радовала Хазира. Молодой человек припоминал, что маги воздуха все утро трещали что-то про надвигавшийся шторм, и, возможно, климатическая обстановка за окном объяснялась лишь «затишьем перед бурей» - но, в любом случае, пиромант любил нежиться на солнце. У него на Родине всегда было очень светло, и ощущение тепла и солнца как нельзя лучше успокаивало его. Ну, а во-вторых, в руке у Хазира была зажата еще пахнущая свежими чернилами записочка с номером комнаты в общаге – ее оставила Овайла, широко улыбнувшись ему на прощание. У миленькой рыжеволосой аспирантки были серьезные проблемы с применением огненных чар для самообороны; вчера Хазир авансом поставил ей оценку за экзамен, и счастливая девушка пригласила его вечером к себе – для того, чтобы преподаватель еще раз «убедился в ее знаниях»… Пиромант мог бы млеть от предвкушения «деловой встречи» еще как минимум полчаса, если бы в дверь не постучали.
-Эй, Хазир! Ты помнишь, что через пять минут педсовет?
Это был голос Чирит Коолуу – они когда-то учились вместе, а теперь оба были преподавателями. Молодая женщина – можно даже сказать, девушка – заглянула в кабинет. Вид у нее был слегка… ммм… обгорелый, если можно так выразиться – по всей видимости, как решил Хазир, Чирит опять разрешила студентам баловаться с лавой.
-Я хотела напомнить тебе, что Марьяде не понравится, если ты опоздаешь – девушка залилась краской, видимо, осознав свой неопрятный внешний вид, и принялась нервно теребить пальцами кончики обожженных волос – я имею в виду – она может позволить себе опоздать, но другим вряд ли простит…
Опять забыл про всякие важные дела… Хазир нехотя скинул ноги со стола и широко зевнул:
-Да, Чирит, я сейчас приду – только переоденусь.
Коолуу еще раз смущенно улыбнулась ему и скрылась за дверью; послышался затихающий стук каблучков. Чирит была милой, но невероятно застенчивой, и Хазира смешила ее неловкость в беседах с ним. Лично он относился к ней как к младшей сестре, и вряд ли трогательная нервозность Чирит добавляла ей привлекательности в его глазах. Хотя, может, она вела себя так со всеми лицами противоположного пола?
В шкафу было спрятано зеркало – в конце концов, неприлично, если в кабинете мага-мужчины оно будет висеть у всех на виду – и Хазир подмигнул своему отражению. Он хорошо выглядел – впрочем, как всегда – короткие волнистые черные волосы поблескивали золотом в лучах солнца, и лицо по-прежнему сохраняло загар настоящего уроженца Шесхаат. Убедившись в своей привлекательности, Хазир поставил зеркало на стол и не спеша переоделся. В той рубашке, в которой он вел занятия – малиново-розовой, с парой расстегнутых пуговиц на груди – показаться Марьяде не смог бы даже мазохист. Вместо нее юноша надел строгую черную кофту и накинул поверх мантию – черную, расшитую золотом. Снял пару колец с рук – подарки матери на прощание. Спрятал цепочку за ворот рубашки. Еще раз улыбнулся себе в зеркало. Вышел.
То, что он опаздывал, его нисколько не смущало – он знал, что Марьяда сама не слишком отличается пунктуальностью. Действительно, когда он вошел и сел на один из последних рядом, вальяжно раскинувшись на стуле, ее еще не было.

Цитадель Равновесия? НЕЕЕЕТ! Хазир не поверил своим ушам, но десятки людей уже обратили на него свои взгляды, выражавшие искренне соболезнование. На предплечье легла теплая рука сидевшей рядом Чирит, но это прикосновение словно ударило юношу током – он дернулся и вопросительно посмотрел на пиромантку.
-Ничего страшного. Ты такой непоседливый, смена обстановки пойдет тебе только на пользу – тихо сказала она почти ему на ухо
Значит, это не сон… Хазир судорожно сглотнул. Марьяда продолжала объявлять имена других таких же невезучих, но он уже ничего не слышал. Нееет… только не Цитадель Равновесия! За что?! Куча глупых малолеток (каким, впрочем, не так давно был он сам) и ни одной нормальной взрослой девушки, за связь с которой глава Цитадели не оторвет его пустую голову…или еще какую-нибудь полезную часть тела. Ладонь Чирит по-прежнему касалась руки пироманта, и он, вспомнив о существовании подруги, негромко спросил у нее:
-А отказаться никак нельзя?
-О, Хазир, брось – это не так уж и плохо… - Чирит пыталась казаться веселой, но решение, вынесенной Чашей, не слишком-то ее обрадовало – ты только подумай: у тебя впереди столько всего нового! Новые места, новые люди, новые встречи… в конце концов, ты сам вчерашний студент, и сможешь легко найти общий язык с новичками. И это всего на один  год.
На один год… хоть что-то радует. Хазир отвернулся от девушки и уперся взглядом куда-то в потолок, пытаясь остудить уже охватившую его вспышку гнева. Где-то в глубине души он все равно понимал, что избавиться от поручения было невозможно.
А день начинался так хорошо… правду говорят – затишье перед бурей…

Хазир прослушал почти все из того, что она говорила – в конце концов, какое ему дело до всяких организаторских глупостей? – но последние слова заставили его вздрогнуть. Занималась бы Марьяда лучше своей личной жизнью, а не лезла в чужую – да и вообще, с чего она взяла, что он редко ночует в своей комнате? Из 365 почти 200 ночей он провел именно там, другое дело, что не один, но это уже совсем иной вопрос. Однако Марьяда так быстро развернулась и зашагала прочь, а, кроме того, провела инструктаж с такой решительностью в голосе, что пытаться клеиться к ней и дальше Хазиру резко расхотелось. Он растерянно проследил за женщиной взглядом, пока она не скрылась из виду, а затем почесал затылок. Дааа, в жизни наступила черная полоса….

***

Ночевать Хазир действительно решил в своей комнате, и без посторонних девушек. Вряд ли на него так повлияли слова Марьяды – скорее, на общение с лицами противоположного пола у него совсем не было соответствующего настроя. Мысль о переезде в Цитадель Равновесия сильно угнетала его, и вот уже битый час юноша стоял у своего шкафа, уныло сортируя вещи по двум кучкам. В одной оказались те, которые он считал неподобающими для новой работы; другую, в которой тяжелые парадные мантии, расшитые то золотыми нитями, то драгоценными камнями с символикой Империи Шесхаат, и плащи для прогулки под дождем были смешаны с разноцветными рубашками самых ядовитых цветов и оттенков, он собирался взять с собой. В любом случае, даже если и не получится найти себе увлечение на новом рабочем месте, в чем Хазир сильно сомневался (в конце концов, если не студентки, должны же там быть симпатичные училки?), в подобном «обмундировании» он чувствовал себя весьма комфортно.
Когда Хазир разобрал верхнюю одежду и перешел к сортировке нижнего белья, в дверь постучали. Парень лениво вытер пот со лба и открыл дверь – и обомлел. За ней стояла та самая Овайла, в комнату которой он обещал прийти двумя часами позже.
-Мастер Хазир? Как я рада, что еще застала Вас здесь! – она широко улыбнулась  ему, забрав за ухо выбившиеся из прически рыжие кудряшки – девочки услышали, как Чера Тоттакотль говорила мастеру Гардели, что Вас выбрала хрустальная чаша, и Вы уезжаете от нас в Равновесие на целый год! – при этом на глазах девушки выступили слезы – о, это ужасно! Мы будем так скучать, мастер Хазир! И как же дополнительный урок, который Вы мне обещали…?
«Не самая красивая девушка в Цитадели, но невероятная милая – особенно сейчас, когда вот-вот расплачется – думал Хазир, внимательно рассматривая расстроенную мордашку и находя ее все более и более очаровательной – а… почему бы и нет? Напоследок!»
Овайла хотела что-то сказать, но он заглушил ее слова поцелуем. От девушки пахло сладкими цветочными духами, и она оказалась невероятно легкой – это узнал Хазир, когда она горячо осыпала его шею поцелуями, а он, крепко прижимая аспирантку к себе, на руках нес ее до кровати…

***

Спустя час после того, как Овайла, подняв Хазиру настроение, упорхнула к себе, молодой человек вновь принялся за сортировку вещей. Хотя до прихода аспирантки он успел выбрать нужную верхнюю одежду, целый шкаф, забитый разным хламом, еще оставалось разобрать. После встречи с девушкой и осознания того, ЧТО он оставляет в этой Цитадели, на Хазира снова напала депрессия, и он вышел освежиться из душной комнаты в коридор. Там было гораздо прохладнее; в самом конце коридор расширялся, превращаясь в небольшой зал, тишину которого нарушало только журчание стоявшего в центре фонтана. Скульптура изображала трех фей с кувшинами, и Хазир припоминал, что, кажется, ее когда-то соорудил «каменщик», один из преподавателей Цитадели Стихий.
-Хазир?
Молодой человек вздрогнул от неожиданности: еще пару секунд назад в зале не было никого, кроме него. Он обернулся, и увидел Чирит Оолуу, которая в ночной пижаме с розовыми кроликами стояла прямо за его спиной.
-Ты еще не спишь? – Хазир улыбнулся, увидев, какой растерянный и взволнованный вид у девушки, одновременно гадая, что именно заставило ее тревожиться – но ты ведь завтра хотела уехать на Форум Магов Огня в Долине Изин, верно?
Девушка улыбнулась в ответ и кивнула:
-Я решила отложить научные проекты до лучших времен. Лучше скажи, как ты? У тебя был такой подавленный вид, когда ты шел к Марьяде, что я даже не стала прощаться с тобой в зале.
-Ну, я, конечно, расстроен, что надо уезжать, но уже не так сильно – чистосердечно ответил юноша; разумеется, визит Овайлы заметно поднял ему настроение, но Чирит об этом знать не могла – в конце концов, когда-то это должно было случиться.
-Да – согласилась Чирит – взять хотя бы Эньяра Инвергсона – уже третий раз едет в Равновесие, но выглядит бодрячком. Значит, не так уж там и плохо. Он был довольно веселым, когда обсуждал свой учебный план с… в общем, я не знаю эту даму, и не думаю, что хотела бы ее знать.
-Ааа… ты имеешь в виду Черу? – Хазир хитро ухмыльнулся; да-а-а, Черы ему тоже будет не хватать – почти каждый месяц они вместе собирались в ее комнате и проводили ритуалы в честь какой-то там богини, между прочим, весьма успешно. – Да-а, он явно не был расстроен. Кстати, а почему ты не спрашиваешь мой учебный план?
Чирит тихо рассмеялась:
-Дурачок, я же знаю, что у тебя его нет! Я сама уже составила всю программу на первые два месяца – а в выходные постараюсь закончить с планом на полугодие. Будь уверен, я справлюсь!
Девушка перестала смеяться и нежно взглянула на него. Хазир улыбался. Она была такой хорошей, его Чирит! Понимала его с полуслова, и никогда не пичкала дурацкими нравоучениями, как Марьяда. И вообще не была слишком занудной, или слишком властной – то есть, не обладала теми качествами, которые пиромант ненавидел в женщинах.
-Хазир… - наконец, нарушив тишину, тихо произнесла Чирит; внезапно молодой человек заметил, что она как будто бы приблизилась к нему – я не верю, что мы расстанемся на год. Ты же знаешь, столько лет – мы всегда были вместе! Мне будет так тебя не хватать, что я даже не знаю, как переживу эту разлуку.
Сначала Хазиру казалось, что она говорит такие слова просто потому, что друзьям принято говорить что-то подобное. Но она заикалась – хотя прежде Хазир не замечал за ней таких привычек, и постепенно в его пустую голову начали закрадываться другие мысли. Она стояла от него на расстояние одного метра и пристально смотрела ему прямо в глаза своими распахнутыми глазами-озерами, которые были уже совсем влажными. На мгновение Чирит напомнила ему Овайлу – но образ недавней подружки уже успел померкнуть в его памяти. Нет, Чирит не была похожа ни на кого из всех тех красоток, с которыми Хазир обычно развлекался – хотя бы тем, что, в отличие от них, кроме внешности у нее было еще и кое-что внутри.
«Ну, чмокни ее разок! Что тебе стоит!» – вдруг мелькнула дерзкая мысль в голове Хазира. Девушка смотрела ему прямо в глаза и как будто бы ждала этого момента; на длинных ресницах, окружающих два светлых овала, блестели крошечные капельки влаги. А он, как никто другой, хорошо умел читать подобные желания в женском взгляде.
Но, даже если пиромант и хотел, он не мог заставить себя сделать этот ничего не значащий жест – что-то будто сдерживало его изнутри. Раньше, когда он бросал одну девушку за другой и без раздумий завязывал новые отношения, ему всегда было наплевать на чувства своих партнерш. Но к Чирит он привык; Чирит всегда поддерживала его, даже если он был неправ; Чирит заботилась о нем и защищала его перед Марьядой, хотя она-то лучше всех знала, как именно проходят его индивидуальные уроки с аспирантками. И, все-таки… Давать надежду девушке, которая так искренне относится к тебе, будучи уверенным, что ты не намерен вступать в серьезные отношения ближайшие пять лет – это, по меньшей мере, подло. Тем более если эта девушка - твой лучший друг во всей Цитадели Стихий
«Если я поцелую ее сейчас и уеду, она будет ждать меня – вздохнул Хазир, в растерянности кусая нижнюю губу и не сводя глаз с Чирит – а когда я вернусь и не смогу дать ей то, чего она так хочет, я разобью ей сердце. Нет, нет – я не буду…»
Хазир попытался улыбнуться, хотя улыбка получилась невеселой, и крепко сжал влажные ладошки Чирит в своих руках:
-Послушай, Чирит: когда я уеду, ты не должна будешь думать обо мне, поняла?
-Нет, нет! Я всегда буду думать о тебе! – в сердцах воскликнула девушка, и слезы хлынули из ее глаз; совсем не это она хотела сейчас от него услышать – Я буду думать, Хазир! Я…
-Молчи! – испугавшись, что Чирит сейчас наговорит глупостей, которые, к тому же, бросят ярмо ответственности и на него, молодой человек торопливо прижал палец к ее губам - молчи, мой маленький ангел! – Хазир ласково улыбнулся девушке, и она перестала плакать, внимательно слушая каждое его слово - Я не хочу, чтобы ты здесь скучала без меня, Чирит! Я хочу, чтобы ты веселилась, когда я уеду, и не лила слезы по пустякам. Поняла? Обещай мне, малышка! – он сказал это так нежно, что Чирит не могла не кивнуть ему в ответ – а теперь прощай!
Он чмокнул ее в лоб и, улыбнувшись напоследок, быстрыми шагами покинул помещение. Не успев сказать то, что хотела, она так и осталась стоять посредине зала с фонтаном; вода громко журчала, переливаясь из одного кувшина в другой, и весело стекала из ладошейкуда-то вниз, а Чирит, казалось, совсем ее не слышала…

«Я попросил разрешения – другой вопрос, что не успел его дождаться» -  отметил про себя Хазир. Критику молодой человек не воспринимал даже в том случае, когда та была конструктивной. Конечно же, его немного задел тот факт, что маг леса расценил неудачный комплимент как нанесенное оскорбление. Натянуто попросив прощения и сказав что-то вроде «Я приму это к сведению, мастер Ингверссон», пиромант на несколько шагов отдалился от Эньяра и прислонился спиной к стене. Продолжать разговор не было смысла, к тому же, в чем Хазир успел убедиться, северянин не был так словоохотлив, как хотелось бы. Оставалось только надеяться на то, что коллеги из других Цитаделей окажутся более разговорчивыми, иначе Хазиру придется общаться только с собственным невыразимо очаровательным, но (увы!) бессловесным отражением в зеркале.
Появление Шизмуры тоже не порадовало пироманта. Старушка, по-видимому, хотела поболтать с Эньяром (даже если бы эта болтовня состояла из взаимных оскорблений), но и ее отчаянный порыв северянин хладнокровно проигнорировал. Молодого мага огня водница вообще оставила без внимания, занявшись пересчетом любимых питомцев.

Хазир не имел ничего против кошек. Напротив, он сам был на них похож: шлялся, где попало; спал, где вздумается – чаще всего, разумеется, в компании подходящей кошечки... Он даже немного любил этих пушистых зверьков – где-то в глубине души…
Однако один из «пушистиков» МитМерфи не мог ответить Хазиру взаимностью. Здоровый грязно-белый кот со свалявшейся по бокам шерстью, жаждущий залезть Шизмуре на колени, яростно сверлил пироманта одним-единственным желтым глазом. От греха подальше молодой человек отошел за скамью; разделявшие Хазира и кота Эньяр с Шизмурой служили не столько материальным, сколько ментальным барьером между ними. Место, конечно, было не самым лучшим, зато юноша почувствовал себя гораздо спокойнее. Кроме того, оттуда удобно было наблюдать за вязанием Шизмуры. Ммм…Какая прелесть! Хазир с легкой завистью отметил, что комбинезончик «вкусного» малинового цвета гораздо больше пошел бы ему самому, чем какому-то облезлому одноглазому недоразумению.
Все надежды на общение Хазир возлагал на Тресу. Однако когда появилась вулканолог и не уделила должного внимания его персоне, молодой человек и вовсе сник. Видимо, он напрасно считал себя ее «любимым птенчиком»… Впрочем, это не помешало слегка поменять свое расположение и подползти на несколько сантиметров вправо, дабы оказаться прямо за массивной спиной пиромантки. И виной тому был вовсе не назойливый котяра с глазом-лампочкой, а желание юноши наконец-то обратить на себя внимание мастера Вермильядос.
Итак, уютно устроившись позади Тресы, Хазир начал что-то тихонько мурлыкать себе под нос, ожидая услышать, как женщина ласково назовет его «своим птенчиком» и предложит почирикать/покудахтать? Ну, или что там обычно делают птенчики в подобных ситуациях?

***

Хазир был почти полностью уверен в том, что мастер ар-Зариб происходил из благословенной империи Шесхаат (да будет в добром здравии ее Император и семья его!), однако телепортист никак не высказывал свою причастность к крупнейшей державе Южного Континента. И провокации мастера ар-Талаи он успешно игнорировал; каждый раз, когда юноша пытался обратиться к магу разума на официальном наречии Империи, Валиат с невозмутимым лицом просил перевести фразу на один из понятных ему международных языков.
Впрочем, сейчас национальная принадлежность телепортиста не представляла для Хазира никакого интереса. Гораздо больше пироманта волновали слова Валиата по поводу любимчиков Шизмуры. И нехорошее предчувствие в очередной раз не подвело мастера ар-Талаи: из богатого ассортимента кошек всех окрасов и размеров его багажом должен был стать тот самый одноглазый хищник, что несколько минут назад не сводил с него плотоядного взгляда.
Итак, теперь, когда у каждого стихийника на руках было хотя бы однопушистое недоразумение, все ждали действий со стороны Хазира. Пиромант, в свою очередь, прокручивал в голове все возможные варианты выхода из ситуации. Брать монстра на руки не хотелось; разумеется, не только из тех целей, чтобы предотвратить соприкосновение острых когтей с гладкой, только вчера увлажненной ароматическим маслом кожей. Однако и отказаться от живого багажа он не мог; в конце концов, не хватало еще дать повод для слухов, что мастер Хазир боится каких-то недоразвитых комков шерсти. Итак, выбирая между ухоженными руками и собственной репутацией, Хазир наконец-то решился и уверенно сделал шаг навстречу одноглазому. Кот отчаянно зашипел, приняв позу для обороны, но молодого человека это не смутило, и он резко схватил млекопитающее за туловище. Раздался жуткий кошачий вой, за ним последовал вопль Хазира; расцарапав пироманту руки, несчастное животное запрыгнуло ему на голову и отчаянно забило хвостом перед глазами; потеряв равновесие, Хазир отпрянул назад и, врезавшись в Эньяра, ненароком пихнул локтем сидящую на руках северянина кошку; раздался очередной визг, кошка вывалилась из рук Эньяра, попала под ноги пироманту, получила случайный, однако довольно сильный направляющий пинок вперед и с пронзительным "мя-а-а-а-а-а-у!!!" улетела в телепорт…

Когда Хазир наконец-то поправил очки и огляделся,  одноглазый монстр уже сидел на руках водницы между двумя кроткими котятками и угрожающе шипел на пироманта. «Как только прибуду в Равновесие – в полном отчаянии подумал юноша – обязательно обращусь к сведущему в проклятиях магу. Слишком много сюрпризов для пары дней…»
p.S. Бедный Хазир...